Алиментное соглашение и другие вопросы семейного права обсудили на круглом столе в Московской городской нотариальной палате

Комиссия по повышению профессиональной подготовки нотариусов организовала круглый стол по вопросам семейного права в формате дискуссии. Основными спикерами очередного правового «батла»  стали член Правления МГНП Александр Сагин и заместитель председателя Комиссии по рассмотрению вопросов применения законодательства о наследстве Татьяна Ништ.

Основная часть вопросов повестки дня была посвящена теме соглашения об уплате алиментов. Также были рассмотрены отдельные аспекты применения законодательства по брачному договору и договору дарения.

Спикерами сразу было отмечено, что они излагают свою точку зрения, которая не является регламентирующей правовой позицией обязательной для применения, но, вероятно, поможет коллегам обосновывать свои решения в спорных ситуациях.

Первый блок вопросов касался субъектного состава алиментного соглашения. Кто должен быть получателем алиментов: второй родитель или ребенок? Существуют правовые аргументы в защиту как одной, так и другой точки зрения. Но комплексное толкование статей 80 и 99 Семейного кодекса, по мнению Татьяны Ништ, позволяет сделать вывод о том, что  собственником алиментов является ребенок, а получающий их родитель ими только распоряжается, как законный представитель несовершеннолетнего лица. Наиболее очевидно это в ситуации, когда в счет алиментов передается недвижимость, которая, безусловно, должна оформляться в собственность ребенка. Это в том числе позволяет избежать рисков потери имущества ребенком в случае банкротства родителя или его смерти. С наступлением частичной дееспособности по достижении 14-летнего возраста ребенок сам с согласия законного представителям должен подписывать соглашение об уплате алиментов.

Что касается обязательности использования номинального счета для получения алиментов, то, по мнению Александра Сагина, в этом случае нет каких-либо законодательных запретов для родителей самим определить, как им удобно передавать друг другу денежные средства. Номинальный счет разумно использовать, когда речь идет о значительных суммах, которые кратно выше повседневных нужд, считает он. А если размер алиментов едва покрывает насущные потребности ребенка, то той же матери удобнее их получить на личный счет или наличными деньгами.

Соглашение об уплате алиментов – специальная правовая конструкция, наделенная силой исполнительного листа, поэтому его участниками может быть только тот круг лиц и только в тех условиях, которые предусмотрены законодательством. Вместе с тем, похожие договоренности можно  закрепить и вне рамок алиментного соглашения. К примеру, родители могут договориться о выплате содержания на ребенка до достижения им 23 лет или на период обучения в вузе. Соглашение о предоставлении содержания как обычный  гражданско-правовой договор может быть заключено между бывшими супругами и другими лицами. Только такой документ не будет иметь защитных механизмов, которые предусмотрены для алиментного соглашения.

В ходе дискуссии также был рассмотрен вопрос о возможности передачи в счет алиментов нежилого помещения, в том числе находящегося в другом регионе, и о том, как оценить эквивалентность стоимости такого имущества размеру алиментов, минимальный размер которых предусмотрен законодательством.

При этом спикеры отметили, что в обязанности нотариуса не входит проверка  дохода плательщика. Александр Сагин указал, что требование такой справки не имеет особого смысла, поскольку доход – величина не постоянная и  может меняться как в большую, так и в меньшую сторону. Важно, чтобы плательщик алиментов понимал обязанности, которые на него возлагает закон по содержанию одного, двух, трех и более детей. Кроме того, стороны могут договориться и о большем размере алиментов, чем предусмотрено законодательством, но нужно учитывать, что если плательщик алиментов состоит в новом браке, то в этом случае потребуется согласие его супруга.

Ситуация же, когда получатель алиментов требует проверки дохода плательщика, могут означать, что между сторонами наличествует спор, который им нужно решать в суде.

Спикеры также высказали свое мнение по вопросу использования депозита нотариуса для выплаты алиментов,  внесения изменений в ранее удостоверенное соглашение или заключения соглашения, дополняющего решения суда.

Кроме того, были рассмотрены разные ситуации, при которых для удостоверения соглашения об уплате алиментов может потребоваться согласие опеки. К примеру, Александр Сагин считает, что разрешение опеки в обязательном порядке нужно истребовать при уменьшении суммы ранее назначенных алиментов.

В ходе дискуссии был также рассмотрен и актуальный для нотариусов вопрос в отношении договоров дарения жилого помещения, а именно о правомерности включения в них условия о сохранении за дарителем права на проживание в этом помещении.

Классическое представление о том, может ли такое право являться встречным предоставлением, противоречащим природе дарения, меняется судебной практикой, отметил Александр Сагин. По итогам рассмотрения конкретных дел свою позицию по этому вопросу высказали, в том числе, высшие судебные инстанции.

Так, Московский городской суд в апелляционном определении от 12.01.2017 № 33-1137/17 установил, что предоставление дарителю такого права (проживания) не является встречным исполнением со стороны одаряемого, а представляет собой условие, на котором квартира передается в дар. Даритель имеет право проживать в подаренной квартире и при последующей ее продаже.

Также положения стати 157 и пункта 1 статьи 432 ГК РФ разрешают согласовывать в договоре такое существенное условие, как право дарителя на проживание, как на определенный срок, так и бессрочно.

В апелляционном определение Московского городского суда от 24.07.2018 по делу N 33-32458/2018 указано, что в силу п. 2 ч. 1 ст. 572 ГК РФ право дарителя на проживание в отчуждаемом им по договору дарения жилом помещении может считаться встречным предоставлением только в случае, если сама передача жилого помещения в дар поставлена в зависимость от этого предоставления.

Гражданина, который подарил свое жилье, с сохранением права проживания в нем, не могут выселить, ни сам одаряемый, ни те, кто получил право собственности на данное помещение при его дальнейшем отчуждении.

Позиция Верховного Суда РФ отражена в  определение № 18-КГПР21-99-К4 по рассмотрению спора в ситуации, когда гражданин, получивший право проживания в подаренной квартире, выиграл суд сначала по иску  одаряемой, а затем в споре с покупателем квартиры.

Конституционный Суд РФ в своем Определении по жалобе гражданина О.Л. Ефимова указал, что пункт 1 статьи 558 ГК РФ, учитывающий специфику имущественных отношений в жилищной сфере, направлен на обеспечение стабильности жилищных и имущественных отношений, а также на защиту законных интересов покупателя жилого помещения и лиц, сохраняющих право пользования этим помещением.

И эти нормы также как пункт 1 статьи 689 ГК РФ, закрепляющий понятие договора ссуды  не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя, в том числе по причине того, что  О.Л. Ефимов знал об условиях заключенного гражданками Б. и К. договора дарения жилого помещения.

По мнению Александра Сагина, с введением обязательной нотариальной формы для договоров дарения нет оснований полагать, что судебная практика как-то изменится.

С другой стороны, он отметил важный нюанс, что даритель, оговоривший для себя право проживания, рискует пусть не принудительным выселением, но тем, что может оказаться в одной квартире с чужими людьми в случаях ее продажи самим одаряемым или в случае его банкротства и реализации его имущества с торгов. Поэтому дарителю, который рассчитывает на то, что ситуация останется неизменной до конца его жизни,  нужно обязательно разъяснять такие моменты.